Сербский доигровщик «Локомотива» Марко Ивович в большом интервью «Российской газете».

Эксклюзивная версия на сайте «Локомотива» (в печати 13 ноября)

«На площадке очень жарко - атакует супер Марко!». Самодельный плакат с такой надписью я увидел на матче Кубка России между новосибирским «Локомотивом» и белгородским «Белогорьем». Восьмой номер хозяев и вправду здорово атаковал, несколько раз отличился на блоке, отчаянно боролся за мяч в защите, был надежен в приеме. «Железнодорожники» все равно проиграли в пяти партиях, но к сербскому легионеру у тренерского штаба команды и ее верных болельщиков претензий, пожалуй, не могло быть.

Мы встретились с Марко Ивовичем на утро после матча. Пришел он с невеселым лицом, но после приветственных слов и рукопожатия моментально переключился на доброжелательное общение. С улыбкой предупредив, правда, что иногда может не очень цензурно выразиться: «В школе у нас не было русского языка, а в вашей стране партнеры по команде первым делом научили ругательствам. И когда что-то вылетает непечатное, я говорю: «Пацаны, вас цитирую».

Русским Марко владеет прилично, получше части наших соотечественников. При этом безо всяких там крепких выражений. Выскочило, правда, одно, но по делу.

У нас всегда есть выбор

– Марко, ты родился в небольшом населенном пункте с названием Лиг. Расскажи про свою малую родину.

– По сербским меркам это маленькое местечко. У нас в деревнях могут проживать по 12 тысяч человек. А в Лиге почти четыре тысячи. Раньше народу было больше, четыре завода работали, но в девяностые годы после развала Югославии всё производство повалилось. Сейчас работу трудно найти, многие уезжают. Мне нравятся небольшие пространства. Новосибирск - огромный город, но для меня достаточно микромира из спортивного зала и квартиры, где мы живем с женой и дочкой. Летом люблю приезжать в Лиг. Там друзья, там родина.

У моего папы есть родной брат, у которого сын и дочь. Мы все вместе жили в большом доме нашего дедушки, и двоюродные брат с сестрой для меня стали как родные. Так что у меня есть брат и две сестры. Папа и дядя играли в волейбол, причем дядя начал раньше. Папа стал играть в 17-18 лет, отличался очень хорошим прыжком.

– Родителям были рады, что ты пошел в спорт? Не говорили, лучше выбери профессию врача, инженера, юриста?

– Мама настаивала на том, что совмещать после школы дальнейшее образование и занятия спортом невозможно: «Выбирай учебу». Она спорт за профессию не считала. Я и сам подумывал поступать в вуз, чтобы выучиться на тренера и работать потом в школе, как мой дядя. Но тут появились представители клуба «Войводина»: давай к нам. Приехали на машине в Лиг и повезли в Нови-Сад. Я плакал всю дорогу - так не хотелось уезжать из дома. А мне говорили: «Ты что? Такой шанс надо использовать! Никуда твоя учеба не денется». Сейчас понимаю, что я, слава Богу, сделал правильный выбор. Жизнь всегда дает шанс. И у нас всегда есть две дороги, а выбор за нами.

– Ты вчера в защите ловко подбил мяч ногой, сохранил его в игре. И мы с другом отметили: а Марко-то, похоже, неплохо играет в футбол. В Сербии хорошо развиты многие игровые виды спорта. Почему выбрал именно волейбол?

– Друзья играли в футбол - это намного проще. В волейбольной секции было пацанов десять разного возраста. А в футбольной - раза в три больше. Я как-то взмолился перед родителями: купите мне бутсы. (Смеется) Купили, но маленького размера. Решающим моментом стало влияние отца. Да и не поняли бы меня в Лиге: папа работает волейбольным тренером, а ты футболом увлекся.

«Каждый судит по своему сердцу»

– Логично. Как тебе определили специализацию доигровщика? В роли пасующего себя не пробовал?

– Меня начали готовить на пасующего с семилетнего возраста, и так было до 16 лет. А потом нас осталось мало в молодежной команде - в старших классах многие пацаны поехали доучиваться в Белград. Мне и еще трем пацанам пришлось тренироваться со взрослой командой, игравшей в третьей лиге. Самый молодой из них был старше меня на семь лет. А, наверное, во всех командах работает известное правило: старшие никогда не ошибаются, во всем виновата молодежь. У меня, как пасующего, всегда возникали проблемы с четвертой зоной. При этом за спину, в «двойку» хорошо пасовал, а с «четверкой» - никак! На меня постоянно орали, психологически было сложно. Потом пришел молодой тренер, лет на десять старше меня, и сказал, что будет строить новую команду. А сам он был пасующим. Посоветовался с моим папой. Тот обратил внимание тренера на мой хороший прыжок: «Может, в доигровку его перевести? Все равно пасующим у него не очень хорошо получается». Так я и стал доигровщиком.

Вначале в атаке намного лучше получалось, чем на приеме. Помучился я с ним не один год. Помню, когда в чемпионате Турции играл, пошли разговоры про изменения в правилах: прием планера сверху запретят - только снизу. Партнеры шутили: «Марко, ты так с волейболом можешь закончить! Возвращайся к учебе». В прошлом году появился у меня вариант с одной из турецких команд. Агент звонит: «Будете брать?» - «Нет, у него же плохой прием» - «Да вы что - это же было больше десяти лет назад!».

– Главный тренер «Локомотива» Пламен Константинов в январе прошлого года сказал мне, что классный прием – это от Бога. Он или есть, или не нет, и его не натренируешь. Ты согласен?

– Знаете, у нас, сербов, есть фраза: «Каждый судит по своему сердцу». Пламен был прекрасный принимающий, у него действительно дар от Бога. Но я не согласен с его мнением. Вы спросите у Омара Курбанова, кто его в Новосибирске научил приему. Советы Пламена и мне очень помогли. Всегда есть шанс двигаться в развитии мастерства от нуля до десяти. И даже тем, у кого есть несомненный дар, надо постоянно работать. Без этого невозможно держать уровень и двигаться вперед.

В Бразилии был доигровщик Мурилло, который выступал за сборную. Когда он играл в чемпионате Италии, про него говорили: нет приема. Я когда приехал в бразильский чемпионат, Мурилло вернулся домой и переквалифицировался в либеро! И ведь он был хорошим либеро. Я тоже в Бразилии в сезоне 2017-2018 годов добавил в приеме.

– Что скажешь про российский аналог «Микасы» мяч «Волар»? Есть мнение, что после международных матчей к «Волару» сложнее всего адаптироваться именно доигровщикам, отвечающим и за прием, и за атаку.

– Конечно! Пасующему легче контролировать мяч, чем доигровщику. «Волар» иногда не поймешь, как летит. «Микаса» более предсказуемый мяч, надо лишь грамотно подставить руки. Когда наш чемпионат перешел на «Волар», трудно стало всем. Что оставалось делать - только улучшать технику приема, добавлять в этом элементе. Но если сравнить параметры нынешнего «Волара» с тем, что было год назад, прогресс чувствуется. Надеюсь, скоро будем играть хорошим мячом.

В жизни нет черного и белого

– Твоя первая профессиональная команда – «Войводина». В сербском футболе нет более горячего противостояния, чем между «Црвеной Звездой» и «Партизаном».

– Да!

– А для «Войводины» кто самый главный раздражитель?

– Была «Црвена звезда». Сейчас никого. Жаль!

– Ты четвертый сезон играешь за «Локомотив». Может, я ошибаюсь, но больше тебя, Марко, из иностранцев за новосибирский клуб никто не играл. По-твоему, кто самый принципиальный соперник у «железнодорожников»?

– Мне кажется, нет такого.

– Иногда создается впечатление, что главный соперник «Локомотива» - сам «Локомотив».

– Ну-у, возможно… Хотя это спорно. Не знаю, стоит ли об этом писать, но у нас пару лет назад была трагическая история. У второго тренера сборной Сербии в школе погибла 12-летняя дочь. Парень пришел в школу с пистолетом и расстрелял, по-моему, восемь детей и охранника. Понятно, что жизнь нашего тренера изменилась навсегда. Но он все равно пытается оставаться на позитиве, помогать нам своими эмоциями, как это было в 2016 году, когда сборная Сербии выиграла Лигу наций. В жизни нет черного и белого, есть что-то среднее, золотая середина. Мы часто забываем, что спорт - всего лишь часть жизни каждого из нас. В жизни ты идешь по улице, запинаешься и падаешь. И что дальше? Лежишь в бессилии или встаешь, чтобы идти дальше? Так и в спорте. Спорт - это просто борьба. В молодости я прочитал: «Дай человеку мяч и увидишь, какой он». После этого постоянно примерял фразу на себя, потом на других.

Кроме того, спорт - это бесконечный процесс развития. Думаю, «Локомотив» точно стал сильнее, чем лет десять назад. Можно еще посмотреть, сколько воспитанников «Локомотива» играет во всей Суперлиге. Не знаю, сколько вообще команд в мире способны похвастать такой эффективной работой с молодым поколением. Может, в этом и состоит главная роль «Локомотива»? Быть воспитателем дано далеко не каждому.

– Недавно вспоминали с Сергеем Савиным состав команды, в котором вы вместе играли. Сергей сказал, что в том «Локомотиве» была «волшебная атмосфера». И вот ты вернулся в Новосибирск, увидел, по сути, новую команду. Пламен Константинов сильно изменился как тренер?

– Чуть-чуть подуспокоился. Балканский темперамент! Мне кажется, игрок в нем иногда побеждал тренера, но Пламен сам понимает, что горячность не всегда идет на пользу.

– Кто-то из великих советских тренеров сказал: чтобы по-настоящему стать тренером, нужно убить в себе игрока.

– Сто процентов!

– Что Пламен сказал, когда ты вернулся? Чего он ждет от тебя?

– В нашей нынешней команде хватает темпераментных ребят. От меня Пламен ждет спокойствия на площадке, хладнокровия. И, конечно, хорошую общую игру. Стараюсь. Опыт немного накопился, я тоже немножко спокойнее стал. Время быстро летит. Мне уже 33, хотя, бывает, чувствую себя так, как будто недавно школу окончил. Нашей команде нужно время, чтобы найти баланс между хладнокровием и эмоциями. Иногда у нас много нервов на площадке, отчего сложно найти правильную игру.

Нина и Ленка

– Что с годами помимо опыта и травм ты приобрел как игрок?

– В юности каждый мечтает быть первым, хочешь всему миру доказать, что ты лучший, все знаешь и все умеешь. Постоянно хочешь движения вперед. Каждая игра как премьера в театре. Но кто-то из мудрых людей сказал: «Если по дороге кидать камень в каждую собаку, дорога никогда не закончится». И ты никуда не придешь. С возрастом начинаешь понимать, что каждую игру быть на самой вершине невозможно, организм не позволяет. Люди со стороны думают, что это очень просто - доехать из точки А в точку Б. Но только тот, кто за рулем, знает, что порой это сделать очень непросто и дорога не всегда прямая. Однажды я сказал себе: «Это твоя жизнь, а не жизнь других людей». Я стал спокойнее в своих амбициях. Конечно, для меня волейбол - это и любовь, и страсть. Но теперь есть семья, ребенок (Бог даст, будут еще). Семья - это другой мир, И это великое счастье - видеть, как растет твой ребенок.

– Не могу не спросить про твои знаменитые усы - будешь еще подкручивать или надоело? Ты уже где-то отвечал на этот вопрос, но, может, изменил свое мнение?

– (Смеется.) Хорошее слово - «надоело». Не знаю. Раньше было интересно. Помните, у нападающего сборной Бразилии Роналдо перед чемпионатом мира 2002 года была травма колена, и он себе сделал смешную прическу - чубчик такой? Рональдо потом заметил: ну вот, сейчас никто не говорит про мою больную ногу - все внимание на мою прическу. Я могу тоже сказать: никто не говорит, что у меня лысина растет на голове, все обсуждают мои усы. Шутка, конечно. Теперь вот дочка иногда так больно за ус схватит!

– В нынешнем году твои любимые женщины – супруга Нина и дочь Ленка - живут в Новосибирске вместе с тобой.

– Мы познакомились с Ниной в последний сезон, когда я играл в «Войводине». Потом я уехал играть за границу, а она вместе со своей сестрой-близняшкой поступила в один из американских колледжей. После его окончания, Нина вернулась в 2016 году в Сербию, и мы возобновили отношения. Поженились в разгар коронавируса, в 2020 году. Дочери два с половиной года. Ленка вчера с мамой приходила на нашу игру, ей понравилось.

Дочка очень подвижная, не может сидеть на одном месте. Знакомый врач, увидевший результаты моего генетического анализа, предсказал: если от тебя первой родится дочь, она будет очень активной. Ленка ничего не боится, носится везде. На улице нужен глаз да глаз. Спокойно сидеть с ней и читать книжку - так пока не работает (подозреваю, этого и не будет).

В Париже надеялся, что дойдем до полуфинала

– Летом многие российские любители волейбола болели за тебя, Крсмановича, Йововича и Лубурича на Олимпиаде в Париже. Хотя многие сразу отмечали, что серьезных шансов у вас нет. Ваша сборная переживает болезненную смену поколений. Марко, почему в сборной так мало талантливой молодежи?

– Такая ситуация не только в сборной Сербии. Идут разговоры о тех же сложностях в сборных Болгарии, Хорватии. Даже в Польше, где волейбол спорт № 1, есть проблемы с молодежной сборной. Считаю, это связано с общемировым трендом - спорт для молодежи стал менее интересным. В Бразилии, когда играл, мне говорили: если ребенок идет в государственную школу, у него дальше два пути - либо в спорт, либо фавелы, мафия. Раньше спорт считался хорошим социальным лифтом и не самым тяжелым средством получить хорошие деньги. Нынешний Интернет дает возможность прилично заработать, не выходя из дома.

Затянувшаяся смена поколений - это такой термометр состояния всего нашего народа. Сейчас в национальную сборную приезжают из молодежки на сборы меньше ребят, чем раньше - один-два. Должно случиться что-то очень хорошее, чтобы в наш волейбол пришло сильное молодое поколение.

– Можешь объяснить, почему лучший тренер Сербии Никола Грбич тренирует сборную Польши, а не Сербии?

– Как тут точнее сказать… У нас намного тяжелее быть первым парнем на деревне, чем первым парнем в городе. Сербский национальный характер очень сложный. Наш прозаик Иво Андрич в историческом романе «Травницкая хроника» написал: если надо бежать, ясно сразу: вопрос не в том, что кто-то будет последним, вопрос, кто будет первым. Для серба очень тяжело принять тот факт, что ты в чем-то не первый. Психолог Андрия Герич, игравший в волейбол блокирующим еще за сборную Югославии, сравнил спорт с машиной. Представьте, предложил он, что одно из колес отказалось выполнять свою функцию, захотев стать важным механизмом в двигателе. Что тогда будет? Машина не поедет. У каждого из нас своя роль в спорте, у кого-то яркая, а у кого-то менее заметная, но без этой роли не будет слаженной командной игры. Одно утешает - Николе сейчас в Польше лучше работается, чем в Сербии.

– Получается, что и для сербов нет пророка в своем Отечестве… Многие возрастные игроки после Олимпиады объявили об окончании своей карьеры в разных сборных.

– Я решения еще не принял.

– Отлично. Сборная Франции - снова олимпийский чемпион. Всё заслуженно?

– Сложно утверждать обратное. До Игр никто их не называл безусловными фаворитами. На первое место многие команды могли претендовать: Польша, Италия, США, Япония. Олимпийский волейбольный турнир шел десять дней и, думаю, ключевым моментом стало точное попадание на пик формы. Французы прибавляли с каждой новой игрой. Для них все пазлы в турнире соединились в одно целое. В сборной Франции каждый игрок знал свое место и свою роль, у них не было между собой дрязг. Они спокойно шли к золотым медалям. Французская школа игры в защите лучшая в мире. То, как эти парни поднимают мячи в защите, может убить любого соперника. Вчера против нас в схожей манере сыграло «Белогорье».

Нашей сборной чуть не повезло. На нас никто не ставил, зато мы верили в свои силы. Нисколько не сомневались, что успешно пройдем сложную олимпийскую квалификацию. Вообще вера в себя - это очень важно. Последний сбор перед Играми в Париже прошел качественно, без травм, но случилась организационная накладка - мы не смогли вылететь в Польшу на две товарищеские игры с Японией и США. Те матчи помогли бы подойти в хорошем тонусе к началу турнира. В Париже первый матч в подгруппе был с хозяевами, и мы уступили действующим олимпийским чемпионам в пяти партиях в равной игре.

– Но самым большим неудачником, в моем понимании, стала сборная Италии. Сильный состав, опытный тренер, знают, как побеждать на крупных турнирах, и на тебе - мимо медалей. Что, по-твоему, с ними произошло?

– Опять же - не вышли на пик физической и психологической формы в таком скоротечном турнире. Что у итальянцев не все в порядке, стало ясно в четвертьфинале с Японией.

– Ваш коллега по амплуа Дмитрий Волков из казанского «Зенита» уверен, что, если сборная России была бы в Париже, она точно завоевала хоть какие-то медали.

– Качество игры у сборной России есть, без вопросов. Никто бы с ней не хотел встретиться в ходе олимпийского турнира. Но трудно сказать, что произошло бы на самом деле. На бумаге можно быть фаворитом, но на Олимпийских играх можно все провалить в один миг. Оступился и уже нет шанса поправить случившееся. А так мне, конечно, жалко, что вашей сборной не было в Париже. Российский спорт не заслуживает такой дискриминации к себе. Нельзя спорт смешивать с политикой. Надеюсь, Россия скоро вернется в мировой волейбол, и поколение Волкова получит шанс побороться за золото в Лос-Анджелесе.

– Ты ведь следил за игрой женской сборной Сербии. Чего ей не хватило? Такого тренера, как Зоран Терзич?

– Так и есть! Результаты его работы со сборной Сербии говорят сами за себя. Он умеет объединить общей целью очень разных людей, найти к ним подходы. Я говорил с одной из игроков сборной, она призналась, что Зорана им сильно не хватает.

– А вашей сборной сильно не хватало травмированного блокирующего Сречко Лисинаца. С ним первый темп сыграл бы намного сильнее. Какие в целом впечатления остались от Олимпиады в Париже?

– У многих были большие ожидания. А я воспринял олимпийский турнир как очередной чемпионат мира. Верил, что мы дойдем до полуфинала. Постоянно думал, что надо сделать для этого. Из-за чего почти не замечал происходящего вокруг. Очень обидно, что не получилось… Единственное сильное впечатление от Олимпиады - встреча с Джоковичем. Для меня Новак величайший спортсмен, мы с ним немного знакомы.

Для сербов Россия всегда, как старший брат

– Марко, ты родился в стране, которой сейчас уже нет – Социалистическая Федеративная Республика Югославия. Что родители рассказывали про эту страну? Они переживали, что развалилась Югославия или наоборот радовались?

– Когда Югославия развалилась, и начались военные конфликты с соседями, родители стали строить дом. Самое сложное время выбрали. Дом строили десять лет. Поэтому им, думаю, было не до переживаний по поводу того, что было раньше. У маленького человека своих проблем хватает. Родители жили настоящим и много работали.

– В России бережно хранят память о победе над фашисткой Германией. В Сербии было очень сильное партизанское движение, которое отвлекало серьезные силы Вермахта от других фронтов, в том числе Восточного. В Сербии не забыли ту войну.

– Можно сказать, что в каком-то смысле война еще продолжается. До сих пор ведутся разговоры, кто на чьей стороне был во Второй мировой. Мы где-то еще живем прошлым. От этого возникают многие серьезные вопросы.

– Тебе было восемь лет, когда НАТО бомбило Югославию.

– Я играл с парнями из Америки и других стран, входивших в ту коалицию, и заводил разговоры по поводу справедливости тех событий. Но понял, что это интересует только меня. Начинаешь говорить с американцем, а он… Можно скажу, как есть? А он в ответ: «Да мне по <…>, что там было. Я вообще не знал, что мы вас бомбили!». И я понимаю, что дальнейший спор бесполезен.

– В России те, кто пережил девяностые и интересовался тем, что происходит за пределами страны, прекрасно знают, о чем идет речь, когда слышат слово «Приштина». А сербы не забыли, как летом 1999 года русские десантники в Косово преградили путь к аэропорту «Слатина» натовским войскам?

– Прекрасно помнят и спасибо тем, кто помнит об этой истории в России. Но, наверное, это больше касается вашего старшего поколения. Когда я приехал играть в вашу страну, были такие, особенно молодежь, которые спрашивали: «Сербия? А где это?». Конечно, из-за событий последних лет Сербию узнали куда больше россиян. В аэропорту теперь ко мне могут подойти: «О, Сербия! Братья!». А для нас, сербов, Россия всегда была как старший брат. Знаете, это как в молодости: идешь по улице и никого не боишься - за спиной старший брат.

– С кем из сербов, играющих в России, поддерживаешь тесные контакты?

– Со всеми! С Николой Йововичем я еще в Сербии играл вместе, в сборной, потом в «Динамо» из Ленобласти. Нас не так много, и мы рады любой возможности пообщаться.

– Чешский футбольный тренер Ярослав Гжебик как-то сказал: «Три югослава в команде – это уже банда». Известный российский наставник Валерий Непомнящий, успешно работавший со сборной Камеруна, рядом российских и азиатских команд, так прокомментировал слова чешского коллеги: «Ну, это громко сказано! Они все-таки братья-славяне. Но при определенных обстоятельствах могут стать гремучей смесью». Как думаешь, что же Валерий Кузьмич имел в виду?

– (Смеется.) Наверное, сложный балканский характер. Но если всерьёз… Почему у маленькой Сербии много достижений в спорте? На протяжении всей нашей истории сербы были хорошими бойцами: во времена Османской империи, в Балканскую войну, в Первую мировую, во Вторую. Мы всегда готовы к борьбе, это качество сидит в наших генах. И оно роднит нас с вами.

– Мои знакомые судят о сербских женщинах по прекрасному фильму вашего режиссера Уроша Стояновича «Чарльстон для Огненки» (в англоязычном прокате «Слезы на продажу») и женской сборной Сербии по волейболу, в которой яркие, красивые девушки играют с большой страстью. У тебя есть опыт жизни в Белгороде, Сосновом Бору, Новосибирске. Насколько по твоим наблюдениям сербские женщины похожи на русских?

– Сложно сравнивать, я же в основном знаком с женами и подругами волейболистов. Давайте лучше выскажу личное мнение о сербских женщинах (если об этом вообще надо говорить). Современная жизнь устроена так, что авторитет мужчины немного упал, и женщины все больше стремятся к самостоятельности, к главенству. Не помню, у кого прочитал этот пример, но суть в следующем. Как растет дерево? От корней к кронам. А сейчас во многих случаях дерево пытаются посадить кроной в землю. Кто-то это делает специально, и для меня это политический вопрос. Нам подсунули схему новых отношений мужчины и женщины, и мы теперь бьемся головой об стену. Но человеческую природу, вечный баланс между мужчиной и женщиной ломать опасно. Нельзя разрушать наш генетический код.

Посмотрим, что будет весной

– Новосибирские болельщики похожи на сербских?

– Они так же активно болеют за свою команду. Но сибиряки при этом всегда с командой: и когда мы выигрываем, и когда проигрываем. Это настоящая поддержка, она очень важна для игроков. Так было в зале старого спорткомплекса «Север», а в нашем новом дворце еще заметнее. Почти всегда полный зал. Болельщики дают сильную энергетику. А в Сербии ты герой, когда побеждаешь, но стоит проиграть…

– Кто главный претендент на золотые медали в нынешнем сезоне?

– Казанский «Зенит» лучше всех играет пока. Команда сыгранная, хорошая атмосфера внутри коллектива, что хорошо видно со стороны. Майка Кристенсон отлично пасует. Но есть и другие претенденты. Сезон длинный, мы даже до его экватора еще не дошли. Посмотрим, что будет весной.

– Несколько сезонов – и ты закончишь карьеру игрока. А что дальше?

– Еще в средней школе я задумывался о карьере тренера. Но сейчас я вижу больше проблем, чем в юности. Это очень сложно - управлять волейбольным коллективом, взаимодействовать с руководством клуба и болельщиками. Не все они готовы принимать во внимание кучу разных обстоятельств, многих интересует только результат. Добавлю сюда сложности контакта с новым поколением волейболистов. В общем, желание стать тренером у меня еще есть, но что будет дальше, посмотрим.

Послесловие

9 ноября «Локомотив» в ответном матче одной четвертой финала Кубка России разгромил «Белогорье» со счетом 3:0 и вышел в полуфинал. Марко Ивович, как всегда, принес ощутимую пользу в командной игре и проявил бойцовские качества в решающие моменты поединка. Что вы хотите - сербский характер!

Беседу вел Сергей Зюзин, специальный корреспондент «РГ» в Барнауле.