Главный тренер «Локомотива» Пламен Константинов дал большое интервью «Российской газете».

в печати в 24.01 - эксклюзивная версия на сайте «Локомотива»

Новосибирский «Локомотив» лидирует в чемпионате России по волейболу. Самой яркой звездой в этом коллективе многие справедливо называют главного тренера Пламена Константинова. Болгарский специалист работает с «Локомотивом» с 2016 года, за это время «железнодорожники» собрали солидную коллекцию наград, став в том числе чемпионами страны. В конце декабря один из самых харизматичных тренеров мирового волейбола продлил контракт с новосибирским клубом еще на два года.

Торопиться не надо

– Пламен, волейболом вы начали заниматься в 13 лет. А что было до того?

– Немножко плавания, немножко легкой атлетики и большого тенниса. Волейбол технически непростой вид спорта, бессмысленно заниматься им раньше 11 лет. Просто начинают тренировать детей раньше, чтобы их не «украли» тренеры из других спортивных дисциплин. На самом деле, я считаю, ребятишкам сначала полезно заниматься общеразвивающими видами - сначала обязательно плаванием, потом легкой атлетикой, чтобы хорошо прокачать координацию.

– В легкой атлетике что больше всего нравилось?

– Прыжки в высоту. В Болгарии прыжковые дисциплины очень популярны. Болельщики спорта со стажем должны помнить Стефку Костадинову (прыжки в высоту) и Христо Маркова (тройной прыжок). Было время, когда спорт в нашей стране находился на очень приличном уровне. В медальном зачете летних Олимпийских игр в Сеуле 1988 года Болгария заняла седьмое место, завоевав 10 золотых медалей! Но с девяностых годов у государства на спорт денег перестало хватать.

– Родной брат Юлиян старше вас на семь лет. Как складывались отношения в детстве?

– Семь лет - немалая разница, к тому же Юлиян отличался очень активным характером, из-за чего в школе считался немножко проблематичным учеником. Брат был однозначно сильнее меня, поэтому мне приходилось быть похитрее.

– Юлиян стал знаменитым оперным басом, вы нашли свое призвание в волейболе – как на ваш выбор повлияли родители?

– Мама и папа были профессиональными волейболистами, но нас они не заставляли идти по их стопам. Брат по фигуре удался в отца, и ему больше нравились индивидуальные виды спорта, например, бокс. Он не был коллективным игроком, однозначно. Юлиян увлекался музыкой, очень любил гитару и обожал хард-рок - «Дип Перпл», Джимми Хендрикса, Эрика Клэптона. Он входил в музыкальную группу, в которой был вокалистом и играл на гитаре. Однажды брат мамы, оперный певец, услышал дома, как Юлиян пел. Дядя уговорил его сходить в консерваторию к своему другу по сцене, профессору Ассену Селимски. Тот послушал Юлияна и сразу же позвонил дяде: «Немедленно к нам!». В 20 лет брат поступил учиться в Болгарскую музыкальную академию. А мне мама, в которую я пошел по телосложению, однажды посоветовала: «Попробуй волейбол - глядишь, понравится».

– Гендиректор «Локомотива» Роман Станиславов надеется, что однажды Юлиян споет на «Локомотив Арене» гимн России перед началом матча, в котором вы, естественно, будете руководить новосибирской командой.

– А я мечтаю, чтобы он выступил в прекрасном Новосибирском оперном театре. В его репертуаре множество замечательных партий в итальянских и русских операх, в частности, Мефистофель в «Фаусте» Шарля Гуно и заглавная роль в «Борисе Годунове» Модеста Мусоргского.

– Когда собираетесь в Софии семьей, поете с братом дуэтом?

– Я не люблю делать то, чего не умею делать хорошо. Вот спорить - да! Обо всем. Это мы все любим, у нас семья такая - громкая. Люди, которые случайно оказывались рядом с нами, испытывали шок, думали, что мы с Юлияном готовы подраться. На самом деле, шел обычный разговор.

– Ваш отец был легендой болгарского волейбола - участник двух чемпионатов мира и Олимпийских игр 1964 года в Токио. Георги вам давал советы и как игроку, и как тренеру?

– Не так часто. И, наверное, это к лучшему. Родители, которые хорошо разбираются в каком-то виде спорта, на мой взгляд, чаще путают, чем помогают. К тому же волейбол шестидесятых и волейбол девяностых - два разных вида спорта. Папа у нас всегда был самым жестким критиком. Но это мне давало стимул доказать свою правоту.

В сборной Болгарии идет смена поколений

– Что происходит с болгарским волейболом? Во второй половине ХХ века ваша национальная сборная была грозной силой, ныне она середняк европейского уровня.

– Волейбол в Болгарии по-прежнему любят, но небольшая страна - это небольшая основа пирамиды в любом коллективном виде спорта. Такой стране постоянно быть в ТОПе сборных сложно, нужно много сильных игроков. У нас к тому же смена поколений. Да, в Болгарии есть талантливые игроки, но большинство их в амплуа доигровщиков. За последние 10 лет не выросло ни одного сильного диагонального, кроме Цветана Соколова, которому уже 34. Нет либеро высокого уровня. Только сейчас появился подающий серьезные надежды связующий Симеон Николов, который уже участвовал в олимпийском отборе (старший брат Александар - доигровщик, выступает в Италии за «Чивитанову»). У блокирующих не тот уровень, что был раньше. Если у тебя на нескольких позициях не хватает игроков высокого уровня, уровень команды, конечно, снизится. Но я считаю, что наша сборная все равно держится в мировой обойме из 12-15 команд. Сейчас подтягиваются молодые игроки, которые, может быть, закроют проблемные вакансии.

– Вы в этом году работали со сборной на двух крупных международных турнирах. Олимпийский отбор болгары закончили на хорошей ноте. Почему работа в сборной прервалась?

– В прошлом году у меня было предложение от федерации заключить трехлетний контракт. Я отказался, предложил: давайте на год, а потом решим, что дальше. Я согласился помочь сборной, потому что была сложная ситуация после увольнения предыдущего тренера, и любому новому специалисту, который плохо знает игроков, в год олимпийского отбора было бы очень сложно.

– Ваша сборная попала в отборочную группу, которая играла в Китае, и многие специалисты были единодушны: Болгария в лучшем случае победит хозяев турнира и Мексики, а вы выиграли четыре матча.

– И нам до путевки в Париж не хватило одной победы! Потом у меня был еще один разговор с руководством сборной, которое поставило условие покинуть «Локомотив» и работать освобожденным тренером. Я ответил, что не хочу бросать ту систему, которую мы создали в Новосибирске, вложив много идей, труда и сердца. Понимаете, если сборная комплектуется процентов на 90-95 из волейболистов, играющих в национальном чемпионате - как в Польше, Италии, России, и ты можешь следить за ними постоянно, в том числе в тренировочном процессе в клубах, смысл в работе освобожденного тренера есть. А в Болгарии 95 процентов ребят играют за границей.

Я сделал все, что мог - пусть кто-то сделает больше. Сейчас нашу сборную возглавил прекрасный итальянский специалист Джанлоренцо Бленджини, и в этом назначении есть логика. В конце концов, я все-таки не успел дать результат, на который в Болгарии надеялись. Не ожидали, а именно надеялись. Хотя считаю, что команда набирала ход, но сегодня не получилось. Теперь Бленджини попробует, может завтра что-то получится.

В тренде атлетичность и тактическая изощренность

– В какую сторону идет развитие мирового волейбола? Какие новые тенденции вы увидели прошлом летом и осенью?

– Волейбол становится все более силовым и атлетичным. В этом плане большая разница между тем, что было лет 10, особенно 20 назад, и тем, что теперь. Однако в техническом отношении нынешние игроки слабее нашего поколения. Они более профилированные, узкоспециализированные. Современный волейбол развивается в эпоху компьютерных технологий. Значительно выросла роль тактики - видеоанализы и компьютерные программы дают очень детальную информацию по каждому игроку и команде. Большой плюс топовых команд заключается в их умении менять рисунок игры по ходу матча.

– Самая главная сенсация мужского олимпийского отбора – прорыв сборной Германии на игры в Париже?

– Я бы не сказал. Немцы завоевали путевку по делу. У них есть тройка отличных центральных, пара сильных связующих, три-четыре классных доигровщика. Линус Вебер неплохой диагональный, но он нестабилен: может одну игру провести феноменально, а в следующей раствориться. Эти перепады мешали Германии приблизиться к уровню ТОП-сборных. Когда Георг Грозер решил возобновить карьеру в сборной и помочь ей пробиться на Олимпиаду, немцы получили оптимальный состав. Грозер в отборочном турнире сыграл здорово. Физически он сильный, прыгучий, мышечная структура у него такова, что Георг быстро набирает игровую форму.

– До Олимпиады во Франции осталось полгода - кто главный претендент на золото? Франция? Италия? Польша? Бразилия?

– Эти сборные на шаг впереди других. Безусловно, Франции должны помочь родные стены, однако я полагаю, что Польша и Италия по составу посильнее, они на пике, который некоторые французские игроки - может быть! – прошли в прошлом олимпийском цикле.

Легионеры в чемпионате как специи в супе

– Сейчас и у сборной России, и у российских клубов нет возможности играть в крупных международных турнирах. Что надо делать на уровне чемпионата страны, чтобы не отстать в развитии волейбола от мировой элиты?

– Я считаю, что в первую очередь надо уменьшить количество команд в Суперлиге - хотя бы до четырнадцати. Это поднимет уровень остальных. Какой бы большой не была Россия и ее волейбол, все-таки классных игроков на 16 команд не хватает.

Еще один проблемный момент связан с календарем. Я понимаю логику Всероссийской федерации волейбола: если почти нет международных матчей, надо их добавить на внутреннем уровне. Больше игр - больше рекламы - больше болельщиков, продажи билетов и атрибутики - больше денег. Но это решение одновременно негативно влияет на тренировочный процесс, в особенности на работу с резервистами и молодежью. С нынешним графиком игр невозможно полноценно тренироваться. Мы живем по графику: игра - перелет - тренажёрка - опробование - новая игра.

Третий момент - жесткий лимит на легионеров, не больше двух в команде. Идея вроде бы правильная - будет больше играть волейболистов в российскими паспортами. Я с этим и согласен, и нет. Потому что, если добавить третьего легионера, уровень Суперлиги повысится. Россияне будут с большим рвением биться за место в составе. Я видел немало примеров, когда талантливый игрок подписывает контракт и - как говорит коллега из Сургута Рафаэль Хабибуллин - надевает кожаные трусы и несколько сезонов протирает лавку запасных: не играю и ничего страшного, зарплата хорошая, жизнь удалась.

Понятно, что в вопросе лимита нельзя перегибать в любую сторону. Если совсем убрать легионеров, это не улучшит качество игры россиян. Понимаете, волейбол без легионеров как суп без специй. Каждый иностранец приходит со своей школой игры: американской, канадской, бразильской, сербской, итальянской. Легионеры дают местным возможность повысить свою вариативность в игре, обогатить ее. Возникает понимание: «А что, значит, так можно?». В прошлом мне, как игроку, многое дали и тренеры, и опытные игроки из разных стран. Было интересно понять, как они отыгрываются от блока, как делают скидки, как накатывают мячи. Три легионера, я считаю, это не перегиб. Новый лимит не очень поднимет уровень топовых российских команд, зато приблизит к ним остальных и сделает чемпионат более конкурентным.

Смотрите, что сейчас происходит в Кубке Италии. Двое из четырех фаворитов - «Перуджа и «Тренто» - пробились в полуфинальную стадию. А вот «Пьяченца», прошлогодний обладатель кубка, проиграла противостояние с «Миланом». И серебряный призер итальянского чемпионата «Чивитанова» уступила «Монце». В Италии по правилам на площадке должны быть четыре игрока с итальянским гражданством, легионеров же сколько угодно можно заявлять. И можно сколько угодно менять иностранца на иностранца, можно кого-нибудь из молодых легионеров взять на перспективу и спокойно развивать его. Высокая, здоровая конкуренция дает быстрый и качественный рост молодым итальянским игрокам, что хорошо видно по сборной. Но я лишь высказываю свое мнение и не навязываю его кому-либо.

Уходить надо красиво и вовремя

– У вас красивый список наград как у игрока: бронзовый призер чемпионата мира (2006), бронзовый призер Кубка мира (2007), чемпион Болгарии, Франции, пятикратный чемпион Греции, серебряный призер чемпионата Польши, двукратный обладатель Суперкубка Греции, финалист Лиги чемпионов (2008/09).

– В Лиге чемпионов занимал с командами и второе, и третье, и четвертое места, но золота не выиграл. А в Греции, между прочим, в те годы был второй по силе европейский чемпионат после итальянского.

– Какой из чемпионских титулов для вас самый дорогой, самый выстраданный?

– Наверное, стоит вспомнить сезон в «Панатинаикосе». У нас возникала куча проблем по ходу чемпионата. Я перенес операцию колена. Американцу Клейтону Стэнли на блоке мячом сильно порвало перепонку между пальцами - ткани на ладони очень долго и трудно срастаются. Пришлось в разгар турнира искать нового диагонального. Было очень сложно, но мы концовку сезона замечательно провели.

– В «Финале четырёх» Лиги чемпионов вы получили титул лучшего принимающего. На ваш взгляд, качественный прием – это то, что дано от природы, или его все-таки можно натренировать?

– Дано свыше. Прием можно улучшить, уменьшив количество прямых ошибок, но, если руки деревянные, качественного приема никогда не будет.

– Кто из российских доигровщиков сейчас самый лучший на приеме?

– Динамовец Антон Сёмышев. Кто еще? Пожалуй, Федор Воронков из питерского «Зенита».

– Сами-то вы как игрок что любили больше всего? Забить мяч, поставить одиночный блок, подать эйс, спасти мяч в защите, качественно довести его до связующего?

– Я играл доигровщиком и был одним из лучших принимающих. От игры на приеме в волейболе зависит очень многое. Все лучшее, что есть в арсенале команды, может пропасть, если нет хорошего приема. При добротном приеме даже средний связующий становится хорошим, а нападающий среднего уровня - очень хорошим, потому что постоянно атакует на разорванном блоке. Прием либо все поднимает, либо все топит. Что касается атаки, я любил сыграть технично, обмануть блок, заставить соперников ошибиться.

– Игроки по-разному заканчивают спортивную карьеру: кто-то из-за травм, кто-то уже не находит мотивации, а кто-то становится никому не нужен. Когда вы почувствовали, что пора ставить точку?

– Я мог бы играть еще года два-три, а то и четыре, благодаря своему качественному приему. Принимающих доигровщиков всегда меньше, чем силовых. Но все решил финал Лиги чемпионов в 2009 году, перед которым я в очередной раз травмировал плечо и не мог атаковать. В решающем матче я играл практически как второй либеро. Мог держать прием, отыграться от блока и рассчитывать на удачные скидки. И вот тогда пришло осознание, что вряд ли мне придется еще играть на самом высоком уровне. В финале я понял: «Всё, хватит». Игрокам с хорошей карьерой уходить надо на пике, красиво. Нельзя доводить до такого, чтобы все вокруг говорили: «Ну да, когда-то он был большим игроком, но хватит бы уже ему чужое место на площадке занимать».

Бывают моменты, когда надо «поджечь»

– Что было потом?

– После завершения игровой карьеры, окончил в Софии спортивную академию. Потом стоял перед выбором - либо в тренеры, либо в политику. Я попробовал себя в политике, участвовал в парламентских выборах, но быстро осознал несколько вещей. Во-первых, чтобы что-то сделать, нужна сильная идея и надежные единомышленники, но их было мало. Во-вторых, увидел много грязи и готовность людей пускаться во все тяжкие ради достижения своих целей. А человек, который пытается говорить в политике правду, считается дураком. И я понял, что не готов идти против себя. Выбрал спорт - в нем, несмотря ни на что, все равно остается фэйр-плей, какая-то порядочность, дружба.

– Кого вы считаете своим учителем в тренерской работе?

– Я старался перенимать что-то полезное для себя от всех. Любой тренер - хоть топовый, хоть посредственный - может чем-то тебя обогатить. У слабого тренера в работе может быть такой нюанс, которого нет у знаменитостей.

– Вы человек эмоциональный и мы не раз видели ваши жаркие разборки с судьями, тренерами другой команды, игроками. При этом Роман Станиславов говорит, что у вас прекрасные актерские способности. Как часто вы включаете актера, а голова остается холодной, и внутренне вы полностью себя контролируете?

– Спорт - это ко всему прочему еще и театр. Сильный тренер должен быть немного артистом. Мы же должны сделать свою работу через кого-то, повлиять на своих подопечных каким-то образом. Не всегда срабатывают хорошие и добрые слова. Бывают моменты, когда надо игрока разозлить, «поджечь». Пусть он меня внутри себя пошлет в разные места, но эта реакция может отключить другую реакцию, которая загнала его в тупик на площадке. После такого переключения эмоций адреналин у игрока может уйти в правильном направлении.

– В позапрошлом сезоне была замечательная сценка во время тайм-аута, когда вы вздернули команду, выпалив: «Я вам не подружка». Фраза быстро стала мемом.

– Волейболисты должны выполнять тренерскую установку, которая им еще до матча была показана, рассказана, расписана и отработана отдельными частями на тренировках. Когда ты выходишь на площадку и не выполняешь игровое задание, а потом еще и надуваешь губы после критики, то я и говорю: обижайся на свою жену или подругу, а не на тренера. Пусть тебя любимая гладит по ушам, а моя задача - достучаться до твоего сознания. Игровая система будет работать только тогда, когда все шесть человек на площадке ее выполняют. Если один не на месте в этой системе, то и, получается, пять остальных тоже. Эффект домино.

– В нынешнем чемпионате вы выглядите более спокойным. Эмоционально выгорели после работы со сборной Болгарии? Или это обманчивое впечатление?

– Просто, когда команда выигрывает, можно вести себя поспокойнее. До конца второго круга надо постараться удержаться на верху турнирной таблицы. Это важно для игр в плей-офф. Понятно, что будет очень непросто. В чемпионате есть семь-восемь команд, которым можно запросто проиграть, особенно на выезде. Поэтому у нас крыша не слетела от того, что мы на первом месте идем. Всё может очень быстро поменяться.

– Считается, что в России сейчас два антипода среди местных тренеров: жесткий Константин Брянский и демократичный Алексей Вербов. Вы в этой парадигме посередине?

– Я могу дрейфовать и туда, и сюда. В моем понимании, моментами надо натягивать вожжи, а моментами отпускать их. И так - постоянно. Я не верю в эффективность одной линии поведения.

У нас команда очень дружная

– Капитана в ваших командах выбирают или сами назначаете?

– Назначаю. Выбор игроков часто может быть продиктован дружескими отношениями. Вася мой друг, пусть он и будет капитаном. Я видел такое - ни к чему хорошему оно не приводит. Тут есть еще один важный момент. Когда кто-то становится капитаном, это не значит, что он автоматически превращается в лидера. Лидера невозможно назначить. Лидерами становятся. Случается, что капитан - один игрок, а лидер - другой. И каждый дает команде свой баланс и свой вклад в игру.

– Что Ильяс Куркаев станет капитаном, было ожидаемо – серебряный призер Олимпийских игр, опытный игрок и к тому же воспитанник «Локомотива». А кто из тех молодых ребят, играющих в команде, в будущем может стать капитаном?

– Лызик. Дима - боец. Очень важно, что он не опускает руки и не сдается, когда мы проигрываем, когда не идет игра у команды.

– Ставка на собственных воспитанников не раз выручала «Локомотив». Во многих командах Суперлиги ребята из Новосибирска не на последних ролях. Но складывается впечатление, что в Новосибирске есть проблемы с подготовкой молодых доигровщиков. Блокирующих в достатке, диагональных много - Максим Сапожков зажигает в итальянской «Модене», Роман Мурашко стал в «Енисее» лучшим бомбардиром чемпионата по итогам первого круга, Слави Костадинов пасует в «Кузбассе», но с доморощенными доигровщиками бедновато. Почему?

– Хороший вопрос… (После долгой паузы) Может быть, мы не всегда попадаем с селекцией - не все молодые пришли в нашу школу. В ней же растут не только местные, новосибирские, но и ребята с разных регионов России. Тот же Илья Казаченков родом из Москвы. Я, к примеру, хотел видеть в Новосибирске Сёмышева, еще когда он играл по молодежи. К сожалению, у клуба не получилось договориться по его переходу.

– Считается, что характер команды отражает характер тренера. Какой характер у «Локомотива»?

– Бойцовый. Я добиваюсь того, чтобы парни бились до конца, не сдавались. Если плохо начал, если не идет игра, надо терпеть, ждать своего момента, чтобы ее перевернуть в свою пользу. А он в 90 процентах случаев возникает. Характер - можно сказать, вообще градообразующий элемент всей игры команды.

– Со стороны кажется, что «Локомотив» - очень дружная команда.

– Однозначно! У нас очень дружный коллектив. Это и по раздевалке видно. Мы ведь с руководством клуба подбираем игроков не только по игровым качествам, но и человеческим. Бывало, появлялась возможность взять сильного игрока, но мы этого не делали из-за его характера. Потому что, как говорят моряки, одна капля машинного масла может уничтожить весь запас питьевой воды. Вот этого мы не хотим.

Всегда нужны и «зажигалки», и «пламегаситель»

– «Локомотив» временами чересчур эмоционален, чем пользуются более опытные соперники вроде казанского «Зенита». Пара провокаций у сетки - и некоторые ваши горячие парни заводятся с пол-оборота, теряют нити игры.

– Эмоции хороши, но они могут повлиять в отрицательную сторону. У нас хватает на площадке «зажигалок» - Савин, Куркаев, Абаев. Но нужен игрок, который бы излишние эмоции в нужное время погасил. С этой ролью последние два года прекрасно справлялся Джон Гордон Перрин. У канадца пульс 45 при счете партий 2:2 и пульс 46 при счете 13:13 на тай-брейке. Пожар на нашей стороне может идти по кругу, доходит до Перрина и гаснет. А сейчас просто нужно время, пока ребята повзрослеют и помудреют. Конечно, хочется, чтобы это произошло побыстрее.

С изменением правил волейбол стал очень требователен к такой характеристике, как психологическая устойчивость. Неуравновешенные люди не могут играть на высоком уровне - ты всего на минуту теряешь голову, концентрацию, а за это время твоя команда потеряет три-четыре очка. С сильным соперником такой разрыв редко можно наверстать.

– В этом сезоне команда заметно омолодилась. Ушли несколько ветеранов. Сергей Савин и Роман Мартынюк в основном выходят на замену. Такое омоложение состава отчасти связано с большим количеством травм, которые были в прошлом сезоне?

– Да. Но это нормальный процесс. Решаясь на омоложение, мы исходили из своих возможностей. Новосибирску трудно конкурировать с рядом команд из европейской части России по части приглашения опытных игроков, в том числе иностранцев. Им гораздо комфортнее играть в Москве, Питере или Казани, чем в Сибири. Деньгами нам эту тенденцию не перебить. Отсюда и философия клуба - растить свои кадры, опираться на собственную школу «Локомотива». Одной молодежью турниры выигрывать сложно, но мы пытаемся. Будем биться. И если удастся удержать на несколько лет лидеров, сможем выстрелить. Хотя рано или поздно кто-то из них все равно уйдет. Всегда есть клубы-доноры и клубы-консуматоры, у которых водится много денег.

– Насколько легко нынешняя молодежь выдерживает те нагрузки, которые были привычными для вашего и более старших поколений? Раньше на тренировках пахали заметно больше.

– Согласен. Но есть и другая стороны вопроса. Раньше работала советская школа тренировок, когда большое количество молодых людей ставили на сумасшедшие нагрузки. Кто выдержит, тот играет. А кто не выдержит, тот уже инвалид. Сегодняшние молодые люди не готовы становиться инвалидами. Они огромные нагрузки не терпят. Плюс сейчас работа строится правильнее, в прошлом, возможно, было много лишнего.

– К команде присоединяется 21-летний болгарин Денис Карягин. К нагрузкам российского чемпионата в середине сезона готов молодой доигровщик?

– Думаю, что да. После того, как китайский чемпионат продлили до второй половины апреля, у нас исчез вариант с Атанасьевичем. Ждать серба стало бессмысленно. Нам нужен вариант, который поможет команде. Я знаю Дениса по сборной – молодой игрок с хорошими физическими данными. Он может подстраховать сразу две позиции: и диагональ, и доигровку. Последнее время у наших доигровщиков есть небольшие проблемы, связанные с травмами. Омар Курбанов в некоторых моментах должен получать передышку. Берем Дениса на перспективу, будет интересно посмотреть и дать ему возможность почувствовать себя в нашем чемпионате. Пока самый насущный вопрос: как быстро он перестроится на мячи Волар, это два разных мира.

– За время, пока вы работаете тренером, с кем из игроков по-человечески было тяжелее всего расставаться?

– Со всеми. Всегда жалко, когда игрок уходит. Не хочу называть конкретных фамилий. Я вообще всячески стараюсь публично не выделять игроков из моей команды, потому что это неизбежно скажется на моральном климате внутри коллектива. Волейбол - самый коллективный вид из всех спортивных игр. Здесь невозможно одному себе принять, отпасовать и забить. В волейболе важны все игроки. Пусть кто-то из них набирает меньше очков, зато он слепил воедино всю командную игру, выполнив огромный объем черновой работы, особо не видной обычным болельщикам.

– Вы всяких болельщиков повидали, в том числе в Греции, где особенно много шумных и агрессивных. Что скажете о новосибирских?

– На «Локомотив-Арене» всегда очень доброжелательная, очень позитивная атмосфера. Болельщики с уважением относятся не только к нашей команде, но и к соперникам. И вообще нет никакого негатива, даже если мы проигрываем. Между игроками «Локомотива» и болельщиками установились дружеские, добрые отношения, что очень важно. Вот сегодня (5 января), казалось бы, разгар январских каникул, «Сибирь» играла в своем новом хоккейном дворце, а у нас собрался полный зал, пять тысяч человек.

Баня – не мое, но мне в Сибири комфортно

– Что самое прекрасное в очень нервной, тяжелой работе тренера?

– Тренерский труд неблагодарный, конечно. Но миг победы, выплеск адреналина все компенсируют. Очень приятно, как растет игрок, с которым ты работаешь, вкладываешь в него знания, опыт и душевные силы. Это педагогическая, очень приятная сторона тренерского труда. К тому же я считаю, что тренер должен воспитывать не только волейболиста, но и одновременно человека. Изменить своего подопечного в лучшую сторону, помочь ему в жизни. Специфика работы волейболиста такова, что обычно в 35 лет ты уже пенсионер без пенсии. Надо все начинать заново, а ты ничего не умеешь. Для многих резкий переход от одного этапа жизни к другому получается очень болезненным. Талантливым игрокам часто многое дается легко, они получают все и сразу и поэтому вообще не готовы к жизни после большого спорта. Посмотрите, что получается из тех, кто в лотерее выиграл миллионы. Как правило, они их проматывают. Управлять полученными деньгами умеют далеко не все, в том числе и бывшие спортсмены. Правда, есть и другая философия. Когда в конце жизни спросят, как ты ее прожил, можно смотреть не на то, что у тебя на счету, а вспомнить, сколько ты потратил и сколько после тебя потратят родственники. Какая из этих философий правильная, сказать не берусь.

– Вы много курите. Что должно случиться в волейболе, чтобы вы бросили эту привычку?

– (С улыбкой) Да я и не пью. И что: если я еще не буду курить, то стану совсем идеальным? Но идеальных людей все равно нет, да и я тоже не гожусь. Хотя тем, что курю, не горжусь. И другим не рекомендую.

– К вам неровно дышат очень многие поклонницы волейбола. Некоторые из них попросили расспросить про ваш идеал женщины.

– У каждого мужчины свой идеал. Однако сначала человек должен в себе разобраться, познать самого себя, а потом уже искать свою идеальную половину. К тому же я стараюсь не афишировать личную жизнь. Меня и так слишком много в публичном пространстве. Хочется иметь собственный уголочек, о котором нет желания рассказывать и обсуждать. Я не из тех, кто любит показывать свой внутренний мир на каждом шагу.

– За те годы, что вы провели в России, какие привычки приобрели?

– Баня - не мое. Вообще холод лучше переношу, чем жару. Поэтому в Сибири мне комфортно. Все стараются, чтобы я начал хотя бы немножко выпивать, но это тоже не мое. Хотя я понимаю, что для русского человека архиважно выпить, чтобы общаться по душам.

– Как в известной поговорке: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».

– Да-да, пусть человек выпьет, раскроется и покажет себя настоящего, и тогда мы его примем со всеми плюсами и минусами. Когда я в 2011 году приехал в Россию тренировать и сказал, что не пью, первый слух пошел, что Пламен не иначе, как шпион. Потом началась вторая волна слухов - болеет человек, гепатит С у него. Только лет через пять подуспокоились и смирились. Я же со своей стороны пытаюсь понять вашу психологию, как делал это раньше в других странах. Нет смысла копировать и становиться таким же, как вы, но надо понять специфику России, принять и постараться вписаться - ведь это ваши страна, история и культура.

– Главный тренер «Локомотив-СШОР», ваш соотечественник Георги Петров недавно издал книгу о методике подготовки молодых волейболистов. Мы когда-нибудь почитаем мемуары Пламена Константинова?

– Может быть. Но я считаю, что мемуары можно садиться писать только, когда через многое пройдешь и испытаешь. В современном мире многие люди, особенно молодые, начитавшись разного в Интернете, начинают поучать других, как надо жить. Считаю, мне рановато учить чему-то людей. Пока я продолжаю учиться.

Беседу вел Сергей Зюзин, специальный корреспондент «РГ» в Барнауле.